"Загадка женственности"[«The Feminine Mystique»] - Бетти Фридан

«Мамочка» может быть «хорошенькой пустышкой» с культом красивой внешности, одежды, косметики, духов, причесок, диеты и упражнений или, наоборот, псевдоинтеллектуалкой, которая не изучает глубоко и серьезно какой-нибудь один предмет, но старается охватить все на свете — один месяц слушает курс по умственной гигиене, другой — по экономике, затем по греческой архитектуре, по начальному образованию и т. п. Такими были «мамочки», сыновья которых не смогли вести себя как настоящие взрослые мужчины ни на фронте, ни дома, ни в постели, ни вообще в окружающем их мире, потому что в действительности они хотели оставаться детьми. У всех этих «мамочек» была одна общая черта: «переполняющее ее эмоциональное удовлетворение, которое она получает, наблюдая за тем, как ее дети бултыхаются в своеобразном бассейне психологической защиты, место того чтобы дать им возможность выплыть решительными и твердыми гребками зрелости из материнской утробы на простор жизни… Будучи сама инфантильной, она воспитывает инфантилизм в своих детях и, по большому счету, обрекает их на личную и социальную неполноценность, на несчастливую жизнь…»

Я так много цитирую доктора Стрэкера, потому что, как это ни странно, он был одним из авторитетов в психиатрии, ссылками на который переполнен поток послевоенных статей и выступлений, осуждавших американских женщин за го, что они утратили свою женственность, и призывавших их немедленно вернуться домой и посвятить свои жизни детям. Однако в действительности мораль приводимых Стрэкером примеров была прямо противоположной. Матери этих инфантильных ребят отдали слишком значительную часть своей жизни детям; они вынуждены были сохранять их инфантилизм, а иначе им нечем было бы жить. Ни самостоятельно, пи с чьей-либо помощью они сами так и не достигли зрелости, того «состояния или качества возмужания, полного развития, независимости взглядов и поступков», которые характеризуют по-настоящему развитую личность. А это вовсе не одно и то же, что и женственность.

Мне представляется, что факты поглощаются загадкой женственности и трактуются аналогично странному феномену, согласно которому гамбургер, съеденный собакой, становится собакой, а гамбургер, съеденный человеком, становится человеком. Случаи неврозов среди солдат в сороковые годы стали считаться «доказательством» того, что американские женщины, увлеченные образованием, отошли от своего женского предназначения и бросились делать карьеру, пользуясь независимостью и равенством с мужчинами, поставив цель «добиться самореализации любым путем». Но ведь на самом-то деле многие из этих разочарованных, не реализовавших себя женщин были простыми домохозяйками. В результате какого-то фантастического парадокса все это огромное количество данных о психологической неполноценности нового поколения, в которой были виноваты матери, посвятившие всю свою жизнь удовлетворению запросов своих детей, было использовано мистификаторами женственности для того, чтобы потребовать от нового поколения девушек, чтобы они вернулись домой и посвятили свою жизнь удовлетворению запросов своих детей.

Именно благодаря первоначальному исследованию Кинси, показавшему, что сексуальная неудовлетворенность женщин напрямую связана с их образованием, этот гамбургер оказался вполне съедобным. Без конца пережевывался просто вселявший ужас факт, что из всех опрошенных женщин от 50 до 85 процентов студенток колледжей никогда не испытывали оргазма, в то время как среди учениц старших классов они составляли менее одной пятой.

В книге «Современная женщина: утраченный пол» первые данные Кинси были истолкованы следующим образом: «Среди женщин со средним или неоконченным средним образованием процент тех, которые не достигают оргазма, понижается в соответствии с понижением их образовательного уровня, пока в конце концов не сходит на нет. Доктор Кинси и его коллеги отмечают, что практически всегда оргазма достигают негритянки, не получившие вообще никакого образования… В результате был выведен закон психосексуальности: с повышением образовательного уровня у женщин увеличивается опасность сексуальных расстройств той или иной степени тяжести…»

Прошло почти десять лет, прежде чем были опубликованы все данные Кинси по этому вопросу, которые полностью опровергли выводы, сделанные ранее. Многие ли женщины даже теперь понимают, что представленные в отчете Кинси 5940 историй болезней американок показывают, что число замужних женщин, достигавших оргазма, и число женщин, всегда достигавших оргазма, действительно находились в прямой зависимости от образовательного уровня женщин? Правда, зависимость на самом деле была обратной: чем более высокий у женщины образовательный уровень, тем больше у нее возможности получить сексуальное удовлетворение. Женщина, имевшая только среднее образование, чаще всего никогда не достигала оргазма, в то время как женщина, окончившая колледж, защитившая диплом и получившая профессию, практически всегда достигала оргазма. Вот что писал по этому поводу сам Кинси:

«Мы обнаружили, что среди женщин, которые в течение любых пяти лет своей жизни достигали оргазма, было значительно больше тех, которые имели высшее образование… В каждый отдельный период совместной жизни — от года до но меньшей мере пятнадцати лет — среди тех, кто не достигал оргазма в супружеском соитии, всегда было больше женщин с невысоким образовательным уровнем, в то время как только очень небольшое число образованных женщин не получало сексуального удовлетворения… Эти данные не совпадают с первоначальными неопубликованными подсчетами, сделанными несколькими годами ранее. На основе меньшего количества историй болезней и в связи с использованием менее точного метода подсчета мы пришли к выводу о том, что женщины с более низким уровнем образования чаще испытывают оргазм в супружеском соитии. Теперь в эти данные требуется внести поправки».

Но в сам миф о женском предназначении, который укрепился благодаря распространению этих первоначальных неверных данных, внести поправки было значительно труднее.

А затем появились ужасающие данные о брошенных детях, оказавшихся в таком положении потому, что их матери работали. Но многие ли женщины даже в настоящее время понимают, что в публикациях, рассказывавших о детях, гибнущих от отсутствия материнской заботы, говорилось не о детях образованных женщин среднего класса, которые оставляли их под присмотром на несколько часов в день, чтобы иметь возможность работать по специальности, писать стихи или принимать участие в политической жизни, а о детях действительно брошенных, подкидышах, которых чаще всего сразу же после рождения оставляли незамужние женщины и пьяницы мужчины, о детях, которые никогда не знали ни тепла родного дома, ни родительской ласки? Любое исследование по данному вопросу начиналось с намеков на то, что в детской преступности, в наличии трудных и психически неполноценных детей виноваты работающие матери. Недавно психолог доктор Луи Мик Штольц из Стэнфордского университета проанализировала все данные таких исследований. Она обнаружила, что в наше время можно говорить все, что угодно, и хорошее и плохое, о детях, чьи матери работают. Всегда найдутся данные тех или иных исследований, которыми можно подкрепить свои выводы. Однако нет данных, которые бы однозначно указывали на то, что дети, чьи матери работают, менее счастливы, имеют более слабое здоровье или хуже приспосабливаются к окружающей действительности.

Исследования, которые показывают, что работающие женщины чувствуют себя лучше, что они более счастливы и более зрелые матери, не получили широкой известности. Поскольку, с одной стороны, растет детская преступность, а с другой стороны, все большее число женщин учится и работает, считается, что между этими двумя явлениями существует причинно-следственная связь. Однако данные исследований показывают обратное. Несколько лет тому назад широкую огласку получило параллельное изучение двух подростковых групп — мальчиков, совершивших преступление, и контрольной группы (не совершавших его). Помимо прочего выяснилось, что детская преступность и манкирование занятиями в школе среди подростков, чьи матери работают, не были выше, чем среди подростков, чьи матери — домохозяйки. Но броские заголовки предупреждали, что значительное число преступлений совершается детьми, чьи матери работают от случая к случаю, не имеют постоянной работы.

«Вот вам, пожалуйста; многие годы я специально устраивалась на временную работу или на неполный рабочий день, стараясь сделать так, чтобы моим мальчикам было как можно лучше, — приводила «Нью-Йорк тайме» слова одной такой матери, — а теперь получается все наоборот, я делала им только хуже».

Но что же оказывалось на самом деле? Эта мать, имеющая семью среднего достатка, получившая специальное образование, живущая в достаточно престижном районе, отождествляла себя с матерями вышеназванного исследования, которые, как выяснилось, не только жили в тяжелых социально-экономических условиях, но во многих случаях сами в свое время были малолетними преступницами. Кроме того, у многих из них имелись «неблагополучные» мужья.